27 января в Большом зале Белгородской государственной филармонии прозвучали инструментальные шедевры европейских композиторов ХХ столетия - Р. Штрауса, А. Онеггера, М. Равеля и Б. Бриттена. Симфоническим оркестром дирижировал заслуженный деятель искусств Украины Рашит Нигаматуллин .
Программы концертов, в которые входит музыка ХХ века, всегда представляют двойной эксперимент – с одной стороны, для исполнителей, в отношении того, насколько точно они способны передать замысел автора, распознать уникальный творческий код конкретного композитора, формировавшийся под воздействием специфических социально-политических событий того времени, с другой стороны, для слушателей, на которых ложится ответственность, связанная с восприятием звукового материала и его содержания, подчас нуждающихся в пояснении.
Ведущая, лектор-музыковед заслуженный работник культуры РФ Наталья Гирявенко на музыкальных вечерах абонемента традиционно увлекательно знакомит публику с тонкостями понимания сочинений, представляя наглядную картину того, о чём «говорит» музыка, чем руководствовался композитор при её создании, и какое место то или иное произведение занимает в общекультурной среде Европы и мира.
Взглянув на программу вечера, в которой значилась музыка четырёх крупных авторов прошлого столетия, слушатель мог осознать, что её восприятие требует не только знания о самих авторах и их сочинениях, но и умения распознавать различные стили – от позднего романтизма до импрессионизма, от экспрессионизма, музыкального футуризма и конструктивизма до неоклассицизма. Это направления, которые формировали ту самую «Новую музыку», которую почти сто лет назад впервые обозначил как понятие авторитетный немецкий критик Пауль Беккер, стили, которые до сих пор сеют сомнения в головах приверженцев классицизма и романтизма, но явления, которые, тем не менее, прекрасны сами по себе.
Пятичастная сюита англичанина Бенджамина Бриттена «Музыкальные вечера» открыла программу. В её музыке чувствуется дыхание вокального цикла Россини, на основе которого создана сюита: простые, выразительные мелодии, тонико-доминантовые гармонии, прозрачность оркестровой ткани. Мастерски выполненная оркестровка Бриттена излучает восторженную радость жизни. Лёгкие, воздушные соло флейты и всплески ксилофона в первой части – марше, очаровательные соло кларнета, гобоя, флейты, выразительное звучание струнных во второй части – канцонетте, соло трубы сквозь вальсовую праздничность тирольской песни, томные переклички гобоя-трубы в болеро, мощь тарантеллы – впечатления одно за другим представали перед слушателем.
Две контрастные оркестровые пьесы Артюра Онеггера представили французского композитора как неоромантика и одновременно как экспериментатора. В «Летней пасторали» публика насладилась светлой, пасторальной, медитативной музыкой (ассоциирующейся с лёгкостью альпийских лугов) в исполнении струнной и деревянно духовой групп оркестра с добавлением валторны. Симфоническое движение №2 – «Регби» впервые прозвучало на сцене филармонии. Сочинение, вобравшее в себя энергию движения, звукоизобразительность (образное соответствие этапам спортивной игры), «спортивные» ритмы воспринималось живо и с оптимизмом.
В симфонической поэме «Весёлые проделки Тиля Уленшпигеля» австрийца Рихарда Штрауса вниманию слушателя было представлено оркестровое изобилие игривых и резвых тем, характеризующих неутомимого фламандского героя-борца за справедливость. Казалось, это сочинение программы особенно наглядно рисовало образы и воссоздавало колорит средствами инструментального театра.
Программу завершили прекрасная импрессионистическая картина – Павана на смерть инфанты Мориса Равеля, поразившая мягкими репликами валторны, гобоя и струнных, и Симфоническое движение №1 «Пасифик 231» Артюра Онеггера – удивительная пьеса, средствами живой музыки способная воссоздать атмосферу физического движения локомотива, олицетворяющую символ хаоса и жестокости ХХ века, с которой человек едва ли способен как-либо бороться.
