Стенограмма выступления президента Фонда исторической перспективы, доктора исторических наук Нарочницкой Натальи Алексеевны на 372 заседании Совета Федерации 15 апреля 2015 года, на тему "Проблемы фальсификации истории Великой Отечественной войны и Второй мировой войны".
Наталия Алексеевна Нарочницкая – широко известный общественно-политический деятель, ученый-историк. Она является автором многочисленных работ по истории международных отношений и роли исторической памяти в современной политике. Ее фундаментальный труд "Россия и русские в мировой истории" был неоднократно переиздан. Ее работы переведены на французский, английский, сербский и другие языки.
С 2008 года Наталия Алексеевна возглавляет Европейский институт демократии и сотрудничества в Париже. Владеет немецким, английским, французским и испанским языками.
Наталия Алексеевна из потомственной семьи академиков, историков, хорошо известный и уважаемый в России человек. И нам очень интересно услышать ее мнение, ее точку зрения. В течение 30 минут Наталия Алексеевна выступит на тему "Проблемы фальсификации истории Великой Отечественной войны и Второй мировой войны".
Давайте поприветствуем Наталию Алексеевну на нашем заседании. (Аплодисменты.)
Предоставляю слово Наталии Алексеевне Нарочницкой.
Пожалуйста, Наталия Алексеевна, Вам слово. Пожалуйста.
Н.А. Нарочницкая , президент Фонда исторической перспективы.
Валентина Ивановна, уважаемый президиум, уважаемые сенаторы! Для меня огромнейшая честь выступить перед вами.
Я впервые в этом зале, и такой трепет... Приходилось выступать только в Государственной Думе в тот период, когда я была депутатом.
Валентина Ивановна много авансов мне дала. Но тем не менее я считаю, что, наверное, в этом есть какая-то историческая правда, что именно мне доверено поделиться с вами размышлениями по поводу тех тезисов, которыми в течение уже почти 20 лет извращается не просто роль нашей страны в победе над нацизмом, но и сам смысл всей Второй мировой войны.
Роль всегда будет умаляться другими, ибо свойственно всем странам славить именно своих героев, а не чужих. Это было бы полбеды. Хотя статистика говорит о том, что на Восточном фронте за весь период войны Гитлер потерял 676 дивизий, а на всех остальных фронтах, где мы не участвовали, – 176. Одного этого уже достаточно.
Тем не менее, начиная с определенного периода (он начался не сегодня отнюдь, сегодня он лишь очень усилился в связи с общим поношением России и истерикой либеральных СМИ, которая началась, кстати, не с Крыма, а из-за открытого заявления России устами ее лидера и парламента о защите традиционных ценностей; работая в Европе, в европейском общественном сознании я это заметила сразу), началась истерика постмодернистского мировоззрения, которое утверждает, что человек должен быть свободен от любого порядка вещей – религиозного, национального, государственного, в том числе теперь уже и биологического (он сам назначает себе роль). И поэтому в этом мировоззрении выступают все постмодернистские интеллектуалы, сами абсолютно нормальные. И поэтому Россия здесь в глазах всех консерваторов Европы стала символом сопротивления. И дилемма "Россия и Европа", которую не оставили вниманием лучшие и самые высокие умы России в свое время, сейчас приобрела новое измерение. Сейчас это консервативная традиционная Европа против Европы постмодернистской, и Россия здесь вместе с консервативной традиционалистской Европой. Именно поэтому Россия стала такой опасной, и поэтому любые поводы, которые связаны с нашим самостоятельным голосом на международной арене, лишь добавляют, так сказать, горючего материала в эту и так очень горячую дискуссию.
Но теперь возвращаемся к главной теме. Победа в Великой Отечественной войне и победа союзников, главную роль в которой сыграла, безусловно, наша страна, стала опорным пунктом национального сознания, ибо эта победа не имеет аналогов в мировой истории. Против России была обрушена совокупная мощь всей Европы. И мы выстояли вопреки всем законам человеческим и материалистическим, потому что для нас не было понятия "неприемлемый ущерб".
Почему война стала отечественной? Ведь к государству относились по-разному, и в стране очень много было не только тех, кто… Те, кто открыто сражался против революции, в основном покинули страну, и те, которые в ужасе были от репрессивного начала, которое тогда было достаточно сильным… Дело в том, что чужеземец, который пришел на землю "сожрать ее пшеницы груды и высосать ее моря и руды", превратить нацию в рабов и лишить ее права на самостоятельную историю, воспринимается как вызов всей предыдущей истории. Не встать сейчас, забыв о распрях, об устроении государства, чтобы защитить Отечество, означало обессмыслить все предыдущие стояния – на Чудском озере, на Куликовом поле, на реке Угре, борьбу против Наполеона, то есть всё было бы обессмыслено. И именно это подняло в душах людей, по-разному настроенных к государству, ту "ярость благородную", восстановило чувство национальной солидарности, порушенное было классовым интернационализмом, и привело к такому общенациональному порыву. И благодаря, кстати, вот этим изменениям в мировоззрении и национальном самосознании была соединена наконец, казалось бы, разрушенная навек нить русской и советской истории.
И тезисы, с которыми сейчас выступают оппоненты, сначала выдвигались борзописцами только из средств массовой информации, потом на уровне отдельных парламентариев или разных парламентских ассамблей, решения которых не имеют юридической силы, но тем не менее они проводили всякие резолюции о тождестве, об осуждении коммунизма.
Я, будучи делегатом в Парламентской ассамблее Совета Европы, пыталась тогда внести изменения и говорила, что если мы честны, то должны осудить в целом тогда любое репрессивное начало для проведения в жизнь насильственно какой-то идеологии. Но тогда надо было бы осудить и Робеспьера, придумавшего гильотину и залившего кровью Францию больше, чем любой репрессивный режим XX века (больше на душу населения, конечно, а не в абсолютных масштабах; но это факт истории, на душу населения французская революция стоила дороже), Кромвеля, который залил кровью всю Англию и даже избивал там священников, запрещая праздновать Рождество, религиозные войны между католиками и протестантами, в ходе которых население Центральной Европы уменьшилось на треть. Нет, речь шла только об осуждении, безусловно, советского коммунизма. И начиналось это с отождествления тоталитарных государств – гитлеровского рейха и Советского Союза. И дальше перешло это к отождествлению коммунизма и гитлеровского нацизма. Это главный тезис, который подхватили наши либералы.
А я даже осмелюсь сказать, что еще 10 лет назад написала: никогда бы на Западе не осмелились так открыто и беспардонно глумиться над нашей Победой, если бы первыми не начали это здесь в нашей стране. И, кто помнит 90-е годы, какие фильмы были! Фильм "Сволочи" был уже не так давно. И недаром наш режиссер сказал, что он не будет даже объявлять об этой победе. Меньшов – молодец, смелый. И здесь можно… Для чего я выступаю? Для того чтобы поделиться той аргументацией, которая, мне кажется, действует достаточно обескураживающе на оппонентов, с которыми мне часто приходится в Европе полемизировать на эту тему.
Отождествление коммунизма и нацизма абсолютно антиисторично, а не только аморально. Аморально прежде всего потому, что все знают, что коммунисты во всех… как бы ни относиться к марксистско-ленинской идеологии, к революциям и так далее, но именно коммунисты в Западной Европе, прежде всего в гитлеровской Германии, стали главной жертвой внутренних репрессий нацистского рейха. Они были посажены в тюрьмы. Эрнст Тельман, лидер немецких коммунистов и рабочего движения, не успевший вообще там ничего особенного сделать, был замучен в Бухенвальде, и так далее. Никто даже в период холодной войны, если вы прочтете работы о международных отношениях, исполненные гнева и взаимных поношений свободного мира и коммунистического тоталитарного мира во главе с Советским Союзом, не отождествлял тогда коммунизм и нацизм. И политологи на всех кафедрах европейских и американских всегда считали их антиподами и антитезами. Сегодня же вдруг это отождествляется по каким-то признакам.
Скажу, как историк, как человек, занимавшийся философией истории, что такое гитлеровский нацизм. Это прежде всего языческое отступление от главного тезиса монотеистической цивилизации о равенстве людей, личности и нации перед Богом. Когда одна мораль для царя и раба: не убей и не укради, только с царя еще больше спросится, потому что Господь не демократ и с сильного спросит больше, как он вел себя со слабым.
Дальше. И поэтому превратить свою нацию в расу господ и положить к ногам ее весь мир, превратив их в рабов, объявив их второсортными людьми, – это ничего общего не имеется с коммунистической идеологией, которая есть детище западно-европейской философии и прогресса, всего лишь двоюродный брат либерализма, который конечный итог видит в создании бесклассового, безнационального, единого, униформного общества на всеобщих стандартах, где все люди абсолютно равны и целью является счастье всего человечества. На алтарь этой цели нужно было положить, без сомнения, всё национальное, если потребуется. И об этом у классиков написано, и у Энгельса, и у Ленина и так далее. Что может быть более отличным от этого.
Ученых-биологов подняли бы на смех, если бы они объединили в один биологический вид и класс гусеницу и медвежонка-коалу только потому, что и тот, и другой едят листья эвкалипта. То же самое относится и к отождествлению коммунизма и фашизма.
Кстати, такой подход затушевывает для науки важную (для обывателя – нет), но для науки важную разницу между фашизмом итальянского типа и гитлеровским нацизмом, потому что у гитлеровского нацизма все-таки главное – это была расовая теория, то есть теория природной неравнородности людей и наций. Это и стало таким колоссальным универсальным вызовом всей цивилизации. Именно эта доктрина оправдывала претензии на территории народа, которые вообще никогда не были в орбите немецкой истории. Потому что если бы гитлеровская Германия лишь оспаривала условия Версальского мира по итогам проигранной кайзеровской Германией Первой мировой войны, скажем, за территорию Эльзаса и так далее, это бы ничем не отличалось от всех предыдущих войн прошлого, которые всегда начинались, когда кто-то оставался неготовым признать итоги предыдущей неудачной войны. Но нет, Гитлер провозгласил претензии на весь мир, практически на весь евразийский мир, и поэтому этот тезис не выдерживает никакой критики, прежде всего с точки зрения науки и философии истории, если мы анализируем концепции.
Далее. Нас обвиняют в том, что… да, есть люди, которые признают, что наш народ действительно положил цвет своей молодежи особенно на алтарь Победы и очень пострадал, но сами мы были плохим, ужасным государством, а это не требует даже доказательств, это уже стало таким "фэт а компли", и всё, что мы сделали потом – это порабощение тоже Восточной Европы, Прибалтики, сейчас уже добавляется к этому Украина (абсурд уже, паранойя), и поэтому это ничем не лучше, чем проект гитлеровской Германии. На что я даже в Колумбийском университете на презентации своей книги "Сталинград" на английском языке ответила преподавателю, который заерзал, потому что видел, что зал ко мне расположился, и надо было предпринять срочно меры, чтобы полемику вывести на такой уже обвинительный уровень. На что я согласилась и сказала: "Да, наградили коммунизмом. Но мы наградили тем, что было у самих и что сами считали лучшим на свете. Это вам не гитлеровский проект". От нас они кем стали, эти люди, которым Гитлер уготовил роль свинопасов и горничных, едва читающих на немецком языке географические названия, не в Латвии независимой, а в Ингерманландии? Они стали скрипачами с мировыми именами, виолончелистами и пианистами, профессорами, академиками, мостостроителями, генералами, кинематографистами с мировыми именами и так далее. То есть, уйдя от нас, которых мы вообще отпустили сами, а ГДР так Горбачев просто вытолкал пинками, они не хотели объединяться, кроме какой-то группы манифестантов, и ФРГ сомневалось вообще, можно ли так сразу всё это принять… Я это очень хорошо знаю, изучала. Они совершенно не хотят этого понимать. И, конечно, очень жаль, что именно в Прибалтийских нынешних странах идет… Не нашлось у элиты, которая никак не выйдет из стадии самоутверждения, ничего в истории их народов для создания новой исторической государственной концепции будущего, особенно для Латвии, Эстонии, у которых никогда не было своей государственности, в отличие от Литвы, которая была мощным государством позднего Средневековья, кроме вот этого короткого периода сотрудничества с Гитлером части их элит.
Для меня как-то было бы даже стыдным не найти ничего этого. Но тем не менее одного окрика из Брюсселя было бы достаточно, чтобы демонстрации легионеров "СС" не проходили бы в этих странах. Но этого окрика нет. Поэтому можно сделать вывод, что кому-то на Западе (ну, мы хорошо знаем, в общем, кому) очень выгодно, чтобы какая-нибудь небольшая страна, с которой вроде и взятки гладки, была вот таким цепным псом, которая бы удивительно шумела на "российского слона". И мы являемся свидетелями именно таких инсинуаций.
Еще главный тезис такой, что два одинаково тоталитарных монстра собирались поделить мир, развязали войну, и западные страны, то есть прежде всего наши союзники – США и Великобритания, вынужденно решили сначала соединиться с одним из этих монстров, чтобы победить наиболее агрессивного и тогда уже вышедшего за рамки, а затем в течение 50 лет добивать второго. Вот это тоже такой тезис. И то, что войну развязали вроде бы Сталин и Гитлер, сейчас это устами Порошенко уже было высказано. Надо сказать, что он превзошел уже всю планету, потому что из уст именно президентов, министров, власти исполнительной, то есть официальной позиции, никто никогда такого еще не говорил. Это на уровне парламентариев, я говорю и так далее, то есть парламентарии всегда свободнее и могут выражать свое личное мнение, но не есть мнение государства, хотя, конечно, характеризует настроение в правящем классе, который принимает решения.
И здесь нужно сказать, что очень много в наших дискуссиях на нашем телевидении, и в прошлом году очень много, и уважаемые интеллектуалы именно исходили из того, что государство наше было отвратительным и плохим, поэтому, соглашаясь с тем, что наш народ принес огромные жертвы, тем не менее надо всегда оговариваться: но не забывайте, ваша мама очень… да-да-да, она как мать вам была, но она же плохая, она грешница и так далее. Вот добиться такого раздвоения сознания. На что я еще 10 лет назад вот в самом предисловии к этой маленькой книжечке, которая разошлась без всякой рекламы, почти 25 тысяч, мгновенно, за три месяца, написала: "Споры о том, хорошим или плохим было наше государство, неуместны, ибо беда тогда случилась не с государством, а с Отечеством, а это не тождественные понятия. Нация, которая способна отложить в сторону на время споры об устроении государства, чтобы защитить Отечество, получит возможность потом спорить об устроении государства". Если бы наш народ этого не сделал тогда, сегодня не было бы нашего Совета Федерации, Госдумы, этой разницы во мнениях, этих споров, которые всегда отличают Россию, и всегда, я думаю, Россия будет как раз вечным таким источником именно пульсирующей мысли по поводу истории.
В Европе ее уже нет. Там догматизм, как у нас был в поздние советские времена. И те люди моего возраста, которые хорошо помнят этот догматический тезисный аппарат, в который надо было вставлять все свои исследования диссертационные, обязательно ссылаться в предисловии к диссертации. Должна быть одна цитата из Маркса, одна цитата из Энгельса, одна цитата из Ленина и какая-нибудь цитата из последнего съезда партии. Причем это мы листали просто формально (о, вот это подходит!), вставляли куда попало и так далее. То же самое сейчас происходит на Западе.
И споры эти неуместны, потому что именно беда случилась с Отечеством. И я еще маленькой девочкой, девочкой развитой, с четырех лет читавшей, гуляя с отцом по Гоголевскому бульвару, где были выставлены в очередной День Победы плакаты времен Великой Отечественной войны, там было написано: "Защитим социалистическое Отечество!", "Родина-мать зовет!" И вдруг ребенок спрашивает папу: "Папа, а почему написано "Защитим социалистическое Отечество!"? А какая разница, какое оно, Отечество? Если бы немец на нас напал и до революции, мы что, разве точно так же не защищались бы?" И я помню, что он ничего не сказал, только поднял меня на руки и поцеловал.
Папа мой – 1907 года рождения, учился еще в царской гимназии, потом был братом "врага народа", но никогда не учил меня не любить свое Отечество, даже если не все нравится то, что происходит в сегодняшнем государстве, потому что национальное самосознание человека должно подниматься над сиюминутными отношениями, не быть в этом плену.
Вот Деникин и Рахманинов – два человека с очень разной судьбой. Деникин не монархист, кстати, не консерватор, достаточно демократических воззрений, воевал с большевиками, их вешал и расстреливал и так далее, эмигрировал, привечал всех пленных, которые там как-то оказывались, зная, что им будет непросто вернуться. Когда к нему послали эмиссаров власовской армии с просьбой благословить эту армию своим авторитетом борца против большевизма, он категорически отказался и сказал, что он воевал с большевиками, а не с русским народом, а сейчас идет война с Россией и с русским народом, и, если бы он мог, он бы показал немцам.
У Рахманинова изначально, в отличие от большинства либеральной интеллигенции первой четверти XX века, не было неба в алмазах от этих всех новых идей, он был консерватором, глубоко верующим, он вообще оказался в Соединенных Штатах. Его произведения, как невозвращенца, не исполнялись в Советском Союзе до войны. Когда началась война, он начал так переживать, и я читала у американских музыковедов о нем, что он начал умирать от ностальгии. И умер в апреле 1943 года уже после победы в Сталинградской битве, но еще до Курской. Он давал концерты до умопомрачения по всем Соединенным Штатам, изнемогая, падая даже в обмороки, и все деньги посылал кому? Сталину. Он что, любил Сталина, не понимал, что ему глубоко чужда была власть в той стране? Но соображения сохранить Отечество для будущих поколений, для нас, были выше, чем эгоистическое желание при жизни отмстить неугодному режиму. Это ли не высота национального самосознания, которое поднимается над скорлупой личной жизни и вбирает в себя всё? Это жгучая сопричастность не только к сегодняшнему дню, но ко всей предыдущей истории и ее будущему.
Я сравниваю такую позицию Деникина и Рахманинова с матерью в библейской притче о Соломоновом суде, когда две женщины оспаривали, кому принадлежит младенец, под угрозой смерти в случае обнаружения обмана. Соломон приказал разрубить ребенка пополам и отдать каждой. И тогда одна, побледнев, сказала: "Я солгала, это ее ребенок". "Се мать", – сказал Соломон. И все подивились мудрости Соломона.
Так вот, подобно матери в притче о Соломоновом суде эти люди предпочли отдать Россию неугодному режиму ради будущего, чем увидеть ее расточенной и растоптанной и съеденной чужеземцами. Мне кажется, это огромный урок для нас. И мы должны вспоминать об этом. Я думаю, что у большинства людей интуитивно, даже у тех, кто не может сформулировать это, именно такое отношение.
И я помню, что когда была занесена уже рука этого идеологического мародерства в 90-е годы и над символом Победы, то нация, которая очень многое тогда принимала в эйфории и любому верила вообще, как-то интуитивно вдруг остановилась и не дала этого сделать, и уже в 90-е годы было хорошо отпраздновано 50-летие Победы и так далее. Мне тогда показалось, что Россия спасена, потому что, если предать такое, с такой нацией потом можно делать что угодно.
А почему это делается на Западе? Почему для нас это не просто возмущенная гордость великороссов? Это задача ответственного Правительства и правящего класса, всех нас.
Потому что задача эта – обесценить нашу победу, разрушить национальное самосознание, одно из главнейших скреп в этом общенациональном единении, которое проявило себя ярко и в прошлом году в связи с возвращением Крыма в родную гавань и изумило и очень опечалило теплохладную Европу... Это еще и путь к объявлению СССР таким же преступным государством, как гитлеровский Рейх, задним числом приведению к некоему виртуальному Нюрнбергскому трибуналу. Дальше подвергается сомнению подпись СССР под всеми важнейшими международно-правовыми документами второй половины XX века (это и послевоенное урегулирование, и границы и так далее). Уже это и так подвергается сомнению, но пока еще не в открытом формате, а какими-то косвенными путями. И даже по вопросам о всей тематике разоружения или сдерживания вооружения, в том числе ядерного. Это серьезная опасность, которую мы должны видеть и поэтому не давать спуску тем, кто, казалось бы, наступает на наши только гордость и честь. Это не только гордость и честь – это основа наших позиций на международной арене. И поэтому честь нужно оказывать нашим ветеранам, шапки оземь перед их памятью, и слава живым. Никогда мы не должны забыть этот подвиг, который вписан всё равно Богом в мировую историю как величайший акт самоотречения и самоотверженности ради будущего.
Сегодня Европа, та самая, население которой была бы на Западе второсортными мелкими клерками, там все-таки Гитлер был немножко более щадящим, все же это латинцы, как бы чуть-чуть родственные… А Восточная Европа, поляки – это свинопасы и горничные. Украинцы… Население Украины и Воронежской области, Центральной России, черноземной, в планах Гитлера должно было быть демографически уменьшено на 40 миллионов человек. Это геноцид. И заполнена должна быть эта территория колонистами из Германии. О каком вообще можно говорить смысле в нынешних витийствах украинских параноидально-русофобских политиков, которые говорят, что бандеровцы сражались за независимость Украины? Какая независимость Украины, какая независимость Прибалтики, о которой говорят?.. Это что, Гитлер затевал войну, собираясь положить цвет своей нации в солдатах на этом фронте для того, чтобы Данциг стал Гданьском? Гданьском он стал из рук Красной Армии, он был Данцигом. Чтобы Бреслау, в котором еще 300 лет назад Лессинг писал свои "Breslauer Enterprise", стал Вроцлавом? Нет, конечно. Это надо действительно иметь паранойю и полностью игнорировать историю, абсолютно.
Мне, наверное, пора завершать. Я готова ответить на ваши вопросы. Хотела только рассказать о нескольких… я много книг принесла, я Валентине Ивановне их передам. Они для тех, кому приходится часто выступать и полемизировать, могут дать готовые ответы. В частности, в Колумбийском университете и в Hunter College мы представляли книгу, изданную нашим фондом. Это корреспонденции военных корреспондентов США и Великобритании из воюющего Советского Союза времен Сталинградской битвы. Это люди… уровень журналистики, конечно, не такой сейчас. Псаки там места не было бы. Те, кто работал в России, читали Достоевского, Толстого, понимали, что такое Пушкин для русских и так далее, лауреаты Пулитцеровских премий. Мы нашли эти "желтые" газеты и сохранили даже газетную верстку. Это Chicago Tribune, это New York Herald Tribune, это Daily Mail и так далее. Без купюр всё. Как же они писали о нас? Для них тогда не было никакой разницы, Русская армия, как раньше писали, или Красная Армия. Они писали о русском духе, о русском солдате. Они даже заметили изменение нюансов идеологии, что "русский" перестало быть бранным словом, все чаще уже не только "советский" звучит, но и "русский".
Они описывают московскую семью в ожидании наступления Гитлера в те ужасные октябрьские дни 1941 года, когда нечем топить, они собирались сжечь в печке книжки, а потом обнялись и сказали, что Пушкина, Достоевского и Толстого они ни за что не сожгут, и они им помогут выстоять перед Гитлером. Представляете, чтобы так писать о нас, надо истинно нас считать союзниками и братьями по оружию. Поэтому вот это дорогого стоит.
Здесь есть документ – письмо короля Георга, сопровождающее подарок городу стали, никого не смущало, что этот город именуется Сталинградом, в Париже есть Сталинград и метро, и в Бельгии улицы, и в Италии, и так далее. Так там этот меч – одно из высших примеров оружейного искусства ХХ века, украшенный драгоценными металлами, он сейчас в музее Сталинградской битвы находится. Как он пишет об этом героизме! Здесь описывается даже имя мальчика двенадцатилетнего, который вместе с ними ехал в "уазике", который пережил, зарывшись в стог сена… видел ужасную картину, как немцы сожгли его братьев, сестер и мать, и мальчик брел… непонятно даже, что это линия фронта. Его подобрали солдаты, и этот корреспондент пишет о том, как солдаты с их неизрасходованным потенциалом, потребностью проявлять нежность, любить кого-то, мальчика сделали сыном полка. Мы издали это сначала на английском, то есть точные копии газетных статей, а потом и на русском. Эти книги являются необычайно хорошим инструментом, чтобы завоевать западную аудиторию, когда вы перед ними выступаете. Потому что сначала вы воздаете должное именно этим корреспондентам, рассказываете о том, как они пишут, описываете линию фронта, потому что американцы безграмотные, а здесь есть большая статья, которая поясняет, что если Москва – это великие американские озера, то Флорида, если приблизительно выгнуть по рекам линию фронта, – это как раз Сталинград. Они будут Сталинград искать где-нибудь в Таиланде, понимаете, как они Украину ищут, а Афганистан искали рядом с Мексикой на южных границах США. И зал, уставший тоже от этого противостояния, взаимной ненависти, нагнетаемой в прессе, начинает располагаться и так далее. Потом, когда возникает уже полемика с теми тезисами, которые обязательно кто-то подсаженный выдвигает, то зал как-то даже недоволен, что кто-то портит вот это только что родившееся взаимопонимание и что-то доброе между людьми.
Поэтому я эти книги все вам оставляю и большое спасибо вам за то, что вы позволили мне поделиться с вами этими своими размышлениями и как гражданина, и как историка. Моя мама, жалко, не дожила до 70-летия Победы, два года назад она скончалась в возрасте почти 91 года, – героиня-партизанка, прошедшая немецкий концлагерь, тюрьму, бежавшая 21-летняя красавица-учительница, которая сразу вступила в подпольную организацию, носила рацию (можно фильмы снимать) в крупе. И даже немцы один раз в грузовик (она красавица была) посадили ее подвезти, она от страха чуть мокрая вся не стала, потому что у нее в крупе была рация. И держала еще в погребе их дома еврейскую семью шесть месяцев, когда немцы заходили с автоматами наперевес, она была уже на подозрении. Вот такая у меня мама.
А дед, ее отец, был прапорщиком русской армии, Иван Демьянович Подолякин, дед именно, не прадед, полный георгиевский кавалер и имел медаль "За отвагу". Они воевали (и мама, и он) за одно и то же Отечество, хотя государства были разными. Спасибо.
Председательствующий. Спасибо огромное, Наталия Алексеевна. (Аплодисменты.) Благодарю Вас искренне.
Николай Иванович Рыжков что-то по ведению хотели сказать?
Н.И. Рыжков , член Комитета Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера, представитель в Совете Федерации от исполнительного органа государственной власти Белгородской области.
Да.
Председательствующий. Пожалуйста.
Н.И. Рыжков. Валентина Ивановна, большое спасибо, что дали возможность два слова сказать по этому докладу.
Наталия Алексеевна, большое спасибо за Ваш доклад. Сегодня он крайне необходим нашей стране. Остаются считанные дни до Дня Победы, и, по сути дела, страна, я не говорю, что пополам раскололась, но достаточно большая часть патриотически настроенных людей, которые имеют свою точку зрения, говорят: зачем воевали, зачем мы дураки такие были и так далее. Я не буду говорить, это всем известно.
Поэтому то, что Вы сегодня доложили, – это очень нужный материал. Надо, чтобы люди знали то, что Вы докладываете. Да, мы читаем Ваши книги. Но, поверьте, одно дело – читать книги, а другое дело – слушать Вас и довести это до сведения всех.
Валентина Ивановна, у меня просьба. Еще раз говорю, мы подходим к Дню Победы. Что творится, мы видим. Ладно, украинцы, у них "головка пошла", они одурели окончательно, не будем на это смотреть, на этот диагноз непонятный. Но вся Европа, все союзники, подавляющее большинство, они ведь не приезжают 9-го числа. Это о чем-то говорит.
Это, как говорят, моя точка зрения, я еще раз хочу сказать спасибо Вам.
И, Валентина Ивановна и Наталия Алексеевна, мы просили бы, чтобы Вы дали право по стенограмме Ваше выступление использовать нам, кому надо, конечно, допустим, кто желает, в областях, перед Днем Победы использовать этот материал. Если бы Вы разрешили, мы бы из стенограммы всё это взяли бы. Спасибо.
Председательствующий. Наталия Алексеевна, Вы не будете?.. Да, пожалуйста, конечно.
Н.А. Нарочницкая. Спасибо большое, Николай Иванович. Конечно, мы пишем для того, чтобы это стало достоянием других. И я никогда не переживаю, наоборот, страшно радуюсь, когда вдруг вижу иногда в телевизионных передачах просто "слизанное" что-то из моих статей и так далее. Я думаю: "Боже мой, какое счастье – я дожила до того, что эти идеи, которые с трудом где-то 20 лет назад начали пробиваться…"
Конечно, вот эта книжечка, которую я написала еще в 2005 году, там в таком именно собранном, таком плакатном виде вся полемика по этим тезисам с некими ссылками на документы, но очень сжато, она у нас есть. Когда ныне покойный Варенников ее прочел (мы были с ним тогда в одной фракции), он сказал: "Да я бы в каждую роту, – говорит – каждому офицеру, который занимается, ее бы дал".
Пожалуйста, мы, сколько у нас есть, можем дать.
Председательствующий. Наталия Алексеевна, если Вы не возражаете, тогда, коллеги, я дам поручение Руководителю Аппарата выступление Наталии Алексеевны в электронном виде всем сенаторам переслать. И вы будете его использовать в канун 70-летия в своих выступлениях, в общении с населением. Можно, действительно, в прессе опубликовать.
Наталия Алексеевна, это очень актуально.
Н.А. Нарочницкая. Христос Воскресе! И с праздником наступающим Победы!
Председательствующий. Наталия Алексеевна, еще не могу отпустить. Еще Владимир Иванович Долгих у нас хочет вопрос задать. Ему не могу отказать.
Владимир Иванович, пожалуйста.
В.И. Долгих , член Комитета Совета Федерации по экономической политике, представитель в Совете Федерации от исполнительного органа государственной власти города Москвы.
Я хочу присоединиться, прежде всего, к благодарности, которую высказал Николай Иванович Рыжков Вам, за сообщение. Но я хотел спросить Вас… Ваша тема называлась "Проблемы фальсификации". То, что идет фальсификация, мы видим, и ветераны в этом отношении предпринимают усилия против фальсификаторов…
Но вопрос такой: мы не занимаемся самоедством в нашей стране в этом отношении? Ведь мы первые начали эту фальсификацию, и, к сожалению, продолжаем до сих пор выискивать в Советском Союзе – самое хорошее превращаем в самое плохое. Не является ли это одной из проблем? С одной стороны…
Н.А. Нарочницкая. Я с Вами полностью согласна. И хотя я принадлежу к потомственному образованному слою, я согласна с Достоевским, что интеллигенция – это рак, впившийся в печень русского народа. Потому что вот это страшное самобичевание, которое свойственно именно русской культуре в отличие от, мы видим, идеи исключительности, которую исповедуют наши заокеанские оппоненты, она бы нам казалась жутким противоречием евангельской народной проповеди – "Блаженны нищие духом", вообще-то. Но это действительно так.
И поэтому мы не сумели даже, когда хотели перевернуть страницу истории в ходе перестройки… Нужно уметь переворачивать страницу истории, если в целом, я так сделаю вывод, как-то пришли к выводу, что эксперимент себя исчерпал, по-разному к нему относясь, он перестал быть инструментом дальнейшего развития страны.
Мы не сумели сделать это, не глумясь над жизнью отцов и не совершив греха библейского Хама, именно поэтому мы сейчас терпим кару. В этом я с вами абсолютно согласна, потому что как бы ни относиться к революции или… Миллионы людей, три поколения, любили, работали не за страх, а за совесть, бросались в горящий дом, чтобы спасти чужого ребенка. И чтобы мне эти большевики от "белой" идеи…
Я, честно вам скажу, с удовольствием обошлась бы в нашей истории без революции и без Ленина и Сталина. Но я не могу тем не менее, как честный историк, не признать, что это данность и история эта по-своему жертвенная, великая… И прямо вам скажу, я сейчас, как историк, все больше прихожу к выводу, что если бы не было той системы жесткого контроля над всей экономикой и всей сферой жизни, я не знаю, куда бы дальше немец прошел. Если бы он прошел за Урал, то тогда, я думаю, нам бы уже на наши границы западные было бы не вернуться, потому что американцы и англичане тут же, конечно же, стали бы бить немца именно с той стороны, но уже никогда мы бы до Восточной Европы не дошли. В этом гений пакта Молотова – Риббентропа, потому что никакой провокации войны там не было. Дата наступления на Польшу была определена Гитлером в апреле еще, тогда никто не помышлял о соглашении с Германией, а мечтали все-таки создать какое-то большое коллективное договорное такое сопротивление Гитлеру. Но если бы этого не было сделано, то это был бы конец нас как великой державы. Немец нас…
Никто бы пальцем не шевельнул, если бы сначала Гитлер не завоевал Западную Европу, а сразу бы напал на нас. И поэтому вот эта перемена расписания неизбежной на оба фронта войны и есть величайшее достижение советской дипломатии, которое, по признанию Киссинджера, могло быть заимствовано из учебника дипломатического искусства XVIII века.
Поэтому я с вами совершенно согласна. Как найти ту золотую середину, когда мы можем спокойно говорить о том, что нас разочаровало, чего бы мы не хотели повторять, но тем не менее не совершать грех библейского Хама, а, как Карамзин учил, говорить "всё это нами сотворено, а значит, наше". Вот так.
Когда мы этому научимся, тогда, наверное, не будем совершать таких утрат в моменты, когда нация не может найти согласия ни по одному вопросу прошлого, настоящего и будущего, как было в 90-е годы. И нас чуть не задушили в своих "железных" объятиях наши западные партнеры, которые тут же повернулись к нам спиной, как только первые ростки самостоятельности Россия начала показывать еще в начале десятых годов.
Прошу прощения, я, как историк и лектор, могу говорить без конца.